Демон всяческой заразы. От простуды до проказы, по отдельности и сразу. Принимаются заказы))
Опачки, как говаривал Иван-дурак. Мы уже не помещаемся в адын сообщение.
Автор: Гексаниэль
Фэндом: Звонок
Персонажи: Самара Морган/Лоран де Кроэр, Дракон, прокаженный, брат Витольд
Рейтинг: R
Тип: гет
Жанры: Фэнтези, Мистика, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Некрофилия
Размер: миди. А, да, начало здесь.
Описание:
- ...Когда-то из любви рыцари шли на смерть и прославляли имена своих женщин, бросая им под ноги головы врагов. Были среди них и такие, кто шел на противников много более сильных и опасных - на драконов, например... Многие умирали. Но некоторым любовь давала такую силу, что они возвращались с победой... - Самара мечтательно вздохнула. - Можно тысячу лет спорить о морали и всем таком прочем, но ты представь только, с какой силой надо любить, чтобы этой силой сокрушить дракона?
Посвящение:
Огромное спасибо моей музе Майе в перьях, создавшей мир Вседозволенности - сцену для нашего театра абсурда.
Публикация на других ресурсах:
Запрет без вариантов.
Примечания автора:
По мнению автора, все нижеизложенное - флафф бессмысленный и беспощадный в духе рыцарской сказки. С поправкой на то, что в роли принцессы - избалованный прожигатель жизни, а в роли рыцаря - стремное привидение с десятком(или около того) убийств в анамнезе.
Глава 12.Глава 12.
Die Sonne scheint mir aus den Händen
Kann verbrennen, kann euch blenden
Wenn sie aus den Fäusten bricht
Legt sich heiss auf das Gesicht
Rammstein, "Sonne"
Прошло два дня. Не было видно процессий с факелами, жаждущих очистить мир от богомерзкой нежити. На берегу вообще никто не появлялся.
Самара беспокойно металась по побережью - от своего убежища до места свиданий, - не в силах отвлечься ни делом, ни своими мыслями: за что бы она ни взялась, все валилось из рук, а все размышления сводились к одному: что с Лораном.
"Почему бы тебе не увидеть все своими глазами?" - спрашивал дракон. А она боялась.
Пугала эта непонятная настойчивость ее тирана, и страшно было увидеть...
"Что? Даже не знаешь, чего тебе бояться, только изводишь себя понапрасну. Зачем мучиться? Иди туда - и сама все увидишь..."
"Как я туда пойду - через главный вход, что ли?" - попыталась однажды отшутиться.
"Ну, не прикидывайся дурочкой, - усмехнулся змей. - Неужто забыла наши путешествия по воде? Скажи, что хочешь, - и твое новое тело пройдет в самую узкую трубу дворцовой канализации..."
На исходе второго дня, измучившись неизвестностью, она согласилась.
"Мы на месте," - изрек дракон.
То была большая темная комната с огромной ванной в центре и какими-то шкафами у стен, громоздкими, похожими на руины древнего города. Окон не было и в помине; единственный лучик света проникал из-за неплотно закрытой двери в соседнюю комнату. Нежить ухватилась за мраморный бортик, изъеденный трещинами, и мягко ступила на пол. Отжала подол и косу, чтобы не выдать себя капаньем воды, и медленно двинулась к полоске света.
Тяжелая дверь оказалась столь изуродована вечной влажностью и своим немалым возрастом, что просто не закрывалась до конца - если сверху она почти плотно прилегала к косяку, то у самого пола отходила в сторону чуть не на два пальца. Неплохо живет правитель... Самара, хмыкнув про себя, растянулась на полу и заглянула в щель.
Желание иронизировать сразу пропало.
Лоран сидел на широкой кровати, обхватив руками колени и глядя в одну точку. Лицо его осунулось, глаза, запавшие и обведенные черными кругами, казались совсем нечеловеческими.
Сколько он так сидит? День, два? Да спал ли он хоть немного с их последней встречи?..
Скорее всего, нет. Да и Его Светлость, кажется, тоже.
Конечно же, герцог здесь. Обнимает сына за плечи, что-то тихонько говорит ему, пытаясь расшевелить...
"Тебе не кажется, что он тут лишний?" - Самара даже вздрогнула, так неожиданно по-настоящему - не отражение мыслей, но действительно свистящий шепот - прозвучал голос дракона.
"Что ты имеешь в виду?"
"То, что ты видишь... Не будь его здесь, ты уже подошла бы к своему мужчине, заговорила - и он бы, возможно, тебя услышал... Но ты не подходишь, ты растянулась на холодном камне и смотришь на него украдкой, исподтишка, как будто не имеешь права ни на что больше, - а знаешь, почему? Потому что тот, другой, для тебя опасен - и ты прекрасно это понимаешь."
Она понимала. Понимала, что связь любимого сына с нежитью не может обрадовать никого и ни при каких обстоятельствах.
"Допустим. К чему ты клонишь?"
"Послушай, ведь Лоран знаком с тобой несколько месяцев; ты в какой-то мере спасла его репутацию, коль скоро мы сейчас здесь, а не в лагере больных; ему было с тобой интересно, ты нравилась ему..."
"Пока не выдала себя."
"Да, но посмотри правде в глаза: этот человек глуп и безволен. Он всегда зависел и всегда будет зависеть от тех, кто рядом. Думаешь, он испугался тебя, потому что видел полчища живых мертвецов, пожирающих любого, у кого бьется сердце? Нет, нет и нет! Его страх выращен на почве религиозных догм и удобрен суевериями. А кто садовник, думаю, ты понимаешь..."
Повторяешься, тварь. В третий раз уже повторяешься. Устрани отчима, убей всех лошадей, и мамочка будет любить только тебя. Убери мальчишку, стань им, и его мать станет твоей. Прикончи герцога, чтобы занять всю душу его сына. А не пошел бы ты...
Глухая тяжелая злоба подкатила к горлу - и вылилась в стон, почти крик, слишком громкий, чтоб его не услышали.
Никогда в жизни Морган не бегала так быстро, как сейчас, преодолев расстояние до спасительных ржавых труб за доли секунды.
"Дура! Идиотка!" - шипел змей, почти теряя голос от злости. - "Своей выходкой ты только подстегнула его страх! Заставила еще сильнее поверить, что ты - чудовище из тех, кого сжигают на кострах в старых сказках!"
"Да знаю," - отмахнулась нежить. Ей было не до того, она шла по узким улицам города, вспоминая дорогу к храму.
Никто не стоял у скрипучих дверей, не толпился на ступенях, отполированных тысячами ног. Богиня, закутанная в плащ, казалось, смотрела с осуждением.
- Мне нужно в храм. Впустишь? - тихонько спросила нежить, словно пятиметровая каменная статуя могла расслышать ее шепот и что-то ответить.
Дверное кольцо не раскалилось докрасна под разлагающимися пальцами, и камень не ушел из-под ног. Храм встретил непрошеную гостью звенящей тишиной и теплым полумраком...
- Здравствуй, - раздалось откуда-то из-за плеча. - Я ждал тебя.
За ее спиной стоял высокий человек, закутанный в плащ. Меньше всего Самара ожидала увидеть его здесь...
- Не удивляйся, - продолжал голос прокаженного. - Мой брат-близнец приходил несколько ночей назад; он сказал, что ты помогла ему, и просил помочь тебе, когда ты придешь.
Под капюшоном скрывался человек лет тридцати восьми, вряд ли старше. Некрасивое лицо, иссушенное долгим постом, редкие черные с сильной проседью волосы, непроницаемый безмятежный взгляд темных глаз.
- Ты знаешь, какая помощь мне нужна?
- Рыцари шли на смерть и прославляли имена своих женщин, бросая им под ноги головы врагов. Были среди них и такие, кто шел на противников много более сильных и опасных - на драконов, например... Многие умирали. Но некоторым любовь давала такую силу, что они возвращались с победой.
К сожалению, они убивали лучших - да это и понятно, ведь только лучшие всегда выходили в открытый бой. Удел худших - прятаться, хитрить, нападать со спины. Те, кто умел это делать, научили тому же своих детей.
И они научились жить рядом с людьми. Среди людей. В сердцах людей. И те несчастные, чья душа становилась пристанищем дракона, могли убить его только одним способом - вместе с собой.
Люди любят жить. Представляешь, с какой силой нужно желать избавить мир от чудовища, чтобы решиться уйти с ним? Эту силу дает только любовь.
Не всем везло - кто-то терял дракона, лишь побывав на грани между жизнью и смертью, чуть-чуть не долетев до сверкающего загробного мира, а чей-то труп оставался домом монстра, пока не истлевал окончательно.
Я знаю, чего ты хочешь, и говорю: здравствуй, сестра.
Монах улыбнулся, сверкнув крупными белыми-белыми зубами.
В подземных застенках было тепло и сухо от жарко горящих каминов.
- Тебя не видели, и это хорошо. Нежить твоего уровня должен ждать перед казнью как минимум допрос с пристрастием. Я скажу, что ты - безмозглый мертвец, случайно поднятый неизвестным некромантом, шла без цели, пока благодатью Пресветлой не была приведена в храм, и обойдется без пыток. Веди себя соответственно - иначе корчиться на дыбе будем вместе, - наставлял мужчина, запирая клетку.
- А почему ты мне помогаешь? - монах уже был у двери, явно желая быстрее уйти, но все же ответил:
- Потому что сейчас тебе и так есть о чем подумать.
Глава 13.Глава 13.
Морган сидела, прислонясь спиной к шершавому камню стены и полузакрыв глаза. Быть безмозглым мертвяком оказалось сложнее, чем она думала.
Нельзя дышать. Ну и черт бы с ним, но с вредной привычкой оказалось трудно расстаться. Теперь она начинала понимать курильщиков, которые неосознанно тянут руку к губам, когда нельзя курить.
Нельзя двигаться. Почти. После нескольких часов стоять надоело. Решив, что это кому угодно надоест, немертвая сползла по стене - и теперь сидела, воплощая собой безволие. Ступни ее скользнули по полу почти до прутьев решетки; руки были безвольно брошены вдоль тела.
Нельзя говорить. Да и не с кем, даже мысленно - дракон хранил молчание, сочтя это более достойным, чем бессмысленные упреки. А ведь упрекнуть хотелось - Самара чувствовала его ненавидящий взгляд.
Не властен. Обречен... Очень хотелось злорадно улыбнуться. Но нельзя.
Сейчас оставалось только ждать костра; она сделала, что могла, более от нее ничего не зависело. С утоплением не сработало в свое время, даже дважды; эх, надо было сразу понять, что проваленный план и во второй раз не увенчается успехом. Ну да ладно, сколько ей тогда было... Сожжение сработает, даже думать нельзя иначе.
Время снова замедлилось, как будто увязло в трясине. Несколько раз заходили служители - подбросить дров в печи; со страхом и отвращением косились из-под глубоких капюшонов на монстра в клетке и спешили уйти.
Потом вдруг пришли сразу несколько, принесли стулья; застучали деревом о камень совсем рядом. Сейчас придут допрашивать, мелькнула мысль, и веки чуть дернулись, выдавая любопытство. Наверное, можно посмотреть - раз хватило мозгов, чтобы дойти до храма, на это и подавно должно хватить.
Бесцветный взгляд выхватил красивого дородного священника в торжественном синем с белым одеянии; из широких рукавов выглядывали пухлые белые кисти. О, да он же как-то раз вышел на ступени храма поприветствовать Его Светлость... Стало быть, главный.
Сам герцог вошел, с явным трудом переводя дух. Свет пламени резко очертил глубокие складки, прорезавшие его лицо, набрякшие мешки под глазами; седина в коротко остриженных густых волосах горела огненной короной. Нелегко ему дались эти бессонные ночи, и все же держался он прямо, как подобает правителю, и поддерживал сына, видимо, чтобы тот не упал на ровном месте. А такое, пожалуй, было очень возможно - Лоран то и дело спотыкался, да и выглядел, как оживший труп.
На тот же труп, только искрящий от наложенной на него магии, походил давешний монах - измученный, с горящими беспокойными глазами. За ним шли еще двое, в обычных темно-синих плащах с капюшонами.
- Мне стало известно о вашей печали, Ваша Светлость, - полился глубокий красивый голос главного священника. - Но этой ночью, усердными молитвами праведного Витольда, нам удалось завлечь чудовище сюда и заточить, дабы оно не причинило никому вреда.
- Зачем же вы пригласили нас? - герцог даже не пытался скрыть раздражения. - Или в нашем городе все кладбища кишат живыми мертвецами, и обязательно нужно удостовериться, что пойман именно тот, кто нужен?
- Я лишь хочу убедиться, что эта тварь действительно единственная в округе. В противном случае, пострадают жители города, - невозмутимо парировал священник. - Лоран, скажите, вы узнаете это создание?
Юноша боялся смотреть; поднял глаза, вздрогнул - и тут же снова уставился в пол, склонив голову.
- Оно напало на вас? - он затравленно огляделся, натыкаясь на выжидающий взгляд священника и угасший - отца, снова взглянул на существо в клетке, на этот раз прямо в стеклянные глаза.
Самара смотрела, не моргая, нервно водя изнутри языком по искрошенным гнилым зубам, изо всех сил стараясь сидеть неподвижно, чувствуя на себе тревожный взгляд брата Витольда и подозрительный - тех, в капюшонах.
Лоран смотрел, кусая губы до крови, сжав руки в кулаки. И вдруг, не дожидаясь, пока вопрос повторят, рухнул на стул и расплакался, закрыв лицо руками.
Рука, затянутая в черную перчатку, опустилась ему на плечо.
- Вы видите, как ему плохо. Может, оставите мальчика в покое? - раздраженно поинтересовался герцог. И спорить никто не посмел.
Костер сложили к вечеру того же дня. И, несмотря на поздний час, на площади у храма яблоку негде было упасть; любопытные устроились даже на подоконниках и крышах домов, потому что внизу не хватало места. Когда из дверей храма появились служители, ведя на цепи мертвеца, им с трудом освободили дорогу; Самара подозревала, что многих просто задавили насмерть и оттеснили под ноги.
Она шла медленно, шаркая ногами, ни на кого не глядя. Не пытаясь отмахнуться, когда в нее швыряли какой-то дрянью. Не вырываясь, когда ее привязывали к деревянному столбу на вершине дровяной горы.
"...вспыхнешь, как факел, от любой искры!" - пронеслось в голове, когда к промасленным деревяшкам поднесли факел.
"...и помни: ты дерево..." - вдруг вспомнила она. И улыбнулась.
Лоран, в спешке оскальзываясь на камнях, спешил к обычному месту встречи; солнце уже клонилось к закату.
- Извини, я сегодня поздно... - повинился он. - Я не хотел, правда, но мы с отцом разбирали несложные дела, ну и... немного увлеклись. Ты сердишься, наверное, да? Тебе и так тут плохо, а я еще заставил столько ждать... не обижайся. Больше не буду, правда. И у меня для тебя кое-что есть.
Вытащил небольшую плоскую фляжку:
- Брат Витольд говорит, что это тебе поможет. Он сам делал; говорит, отличная вещь, тебе станет легче...
Он говорил так ласково, словно упрашивал больного ребенка выпить горькое лекарство; слегка взболтав фляжку, откупорил ее и вылил рубиново-красный раствор к корням молодой оливы.
Тонкие зеленые веточки качались от малейшего ветерка; когда же ветер дул чуть сильнее, шелест листьев становился похож на неразборчивый шепот. Лорану нравилось устроиться под деревцем и слушать, что оно говорит. Сейчас, например, листья говорили: "Спасибо..."
Автор: Гексаниэль
Фэндом: Звонок
Персонажи: Самара Морган/Лоран де Кроэр, Дракон, прокаженный, брат Витольд
Рейтинг: R
Тип: гет
Жанры: Фэнтези, Мистика, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Некрофилия
Размер: миди. А, да, начало здесь.
Описание:
- ...Когда-то из любви рыцари шли на смерть и прославляли имена своих женщин, бросая им под ноги головы врагов. Были среди них и такие, кто шел на противников много более сильных и опасных - на драконов, например... Многие умирали. Но некоторым любовь давала такую силу, что они возвращались с победой... - Самара мечтательно вздохнула. - Можно тысячу лет спорить о морали и всем таком прочем, но ты представь только, с какой силой надо любить, чтобы этой силой сокрушить дракона?
Посвящение:
Огромное спасибо моей музе Майе в перьях, создавшей мир Вседозволенности - сцену для нашего театра абсурда.
Публикация на других ресурсах:
Запрет без вариантов.
Примечания автора:
По мнению автора, все нижеизложенное - флафф бессмысленный и беспощадный в духе рыцарской сказки. С поправкой на то, что в роли принцессы - избалованный прожигатель жизни, а в роли рыцаря - стремное привидение с десятком(или около того) убийств в анамнезе.
Глава 12.Глава 12.
Die Sonne scheint mir aus den Händen
Kann verbrennen, kann euch blenden
Wenn sie aus den Fäusten bricht
Legt sich heiss auf das Gesicht
Rammstein, "Sonne"
Прошло два дня. Не было видно процессий с факелами, жаждущих очистить мир от богомерзкой нежити. На берегу вообще никто не появлялся.
Самара беспокойно металась по побережью - от своего убежища до места свиданий, - не в силах отвлечься ни делом, ни своими мыслями: за что бы она ни взялась, все валилось из рук, а все размышления сводились к одному: что с Лораном.
"Почему бы тебе не увидеть все своими глазами?" - спрашивал дракон. А она боялась.
Пугала эта непонятная настойчивость ее тирана, и страшно было увидеть...
"Что? Даже не знаешь, чего тебе бояться, только изводишь себя понапрасну. Зачем мучиться? Иди туда - и сама все увидишь..."
"Как я туда пойду - через главный вход, что ли?" - попыталась однажды отшутиться.
"Ну, не прикидывайся дурочкой, - усмехнулся змей. - Неужто забыла наши путешествия по воде? Скажи, что хочешь, - и твое новое тело пройдет в самую узкую трубу дворцовой канализации..."
На исходе второго дня, измучившись неизвестностью, она согласилась.
"Мы на месте," - изрек дракон.
То была большая темная комната с огромной ванной в центре и какими-то шкафами у стен, громоздкими, похожими на руины древнего города. Окон не было и в помине; единственный лучик света проникал из-за неплотно закрытой двери в соседнюю комнату. Нежить ухватилась за мраморный бортик, изъеденный трещинами, и мягко ступила на пол. Отжала подол и косу, чтобы не выдать себя капаньем воды, и медленно двинулась к полоске света.
Тяжелая дверь оказалась столь изуродована вечной влажностью и своим немалым возрастом, что просто не закрывалась до конца - если сверху она почти плотно прилегала к косяку, то у самого пола отходила в сторону чуть не на два пальца. Неплохо живет правитель... Самара, хмыкнув про себя, растянулась на полу и заглянула в щель.
Желание иронизировать сразу пропало.
Лоран сидел на широкой кровати, обхватив руками колени и глядя в одну точку. Лицо его осунулось, глаза, запавшие и обведенные черными кругами, казались совсем нечеловеческими.
Сколько он так сидит? День, два? Да спал ли он хоть немного с их последней встречи?..
Скорее всего, нет. Да и Его Светлость, кажется, тоже.
Конечно же, герцог здесь. Обнимает сына за плечи, что-то тихонько говорит ему, пытаясь расшевелить...
"Тебе не кажется, что он тут лишний?" - Самара даже вздрогнула, так неожиданно по-настоящему - не отражение мыслей, но действительно свистящий шепот - прозвучал голос дракона.
"Что ты имеешь в виду?"
"То, что ты видишь... Не будь его здесь, ты уже подошла бы к своему мужчине, заговорила - и он бы, возможно, тебя услышал... Но ты не подходишь, ты растянулась на холодном камне и смотришь на него украдкой, исподтишка, как будто не имеешь права ни на что больше, - а знаешь, почему? Потому что тот, другой, для тебя опасен - и ты прекрасно это понимаешь."
Она понимала. Понимала, что связь любимого сына с нежитью не может обрадовать никого и ни при каких обстоятельствах.
"Допустим. К чему ты клонишь?"
"Послушай, ведь Лоран знаком с тобой несколько месяцев; ты в какой-то мере спасла его репутацию, коль скоро мы сейчас здесь, а не в лагере больных; ему было с тобой интересно, ты нравилась ему..."
"Пока не выдала себя."
"Да, но посмотри правде в глаза: этот человек глуп и безволен. Он всегда зависел и всегда будет зависеть от тех, кто рядом. Думаешь, он испугался тебя, потому что видел полчища живых мертвецов, пожирающих любого, у кого бьется сердце? Нет, нет и нет! Его страх выращен на почве религиозных догм и удобрен суевериями. А кто садовник, думаю, ты понимаешь..."
Повторяешься, тварь. В третий раз уже повторяешься. Устрани отчима, убей всех лошадей, и мамочка будет любить только тебя. Убери мальчишку, стань им, и его мать станет твоей. Прикончи герцога, чтобы занять всю душу его сына. А не пошел бы ты...
Глухая тяжелая злоба подкатила к горлу - и вылилась в стон, почти крик, слишком громкий, чтоб его не услышали.
Никогда в жизни Морган не бегала так быстро, как сейчас, преодолев расстояние до спасительных ржавых труб за доли секунды.
"Дура! Идиотка!" - шипел змей, почти теряя голос от злости. - "Своей выходкой ты только подстегнула его страх! Заставила еще сильнее поверить, что ты - чудовище из тех, кого сжигают на кострах в старых сказках!"
"Да знаю," - отмахнулась нежить. Ей было не до того, она шла по узким улицам города, вспоминая дорогу к храму.
Никто не стоял у скрипучих дверей, не толпился на ступенях, отполированных тысячами ног. Богиня, закутанная в плащ, казалось, смотрела с осуждением.
- Мне нужно в храм. Впустишь? - тихонько спросила нежить, словно пятиметровая каменная статуя могла расслышать ее шепот и что-то ответить.
Дверное кольцо не раскалилось докрасна под разлагающимися пальцами, и камень не ушел из-под ног. Храм встретил непрошеную гостью звенящей тишиной и теплым полумраком...
- Здравствуй, - раздалось откуда-то из-за плеча. - Я ждал тебя.
За ее спиной стоял высокий человек, закутанный в плащ. Меньше всего Самара ожидала увидеть его здесь...
- Не удивляйся, - продолжал голос прокаженного. - Мой брат-близнец приходил несколько ночей назад; он сказал, что ты помогла ему, и просил помочь тебе, когда ты придешь.
Под капюшоном скрывался человек лет тридцати восьми, вряд ли старше. Некрасивое лицо, иссушенное долгим постом, редкие черные с сильной проседью волосы, непроницаемый безмятежный взгляд темных глаз.
- Ты знаешь, какая помощь мне нужна?
- Рыцари шли на смерть и прославляли имена своих женщин, бросая им под ноги головы врагов. Были среди них и такие, кто шел на противников много более сильных и опасных - на драконов, например... Многие умирали. Но некоторым любовь давала такую силу, что они возвращались с победой.
К сожалению, они убивали лучших - да это и понятно, ведь только лучшие всегда выходили в открытый бой. Удел худших - прятаться, хитрить, нападать со спины. Те, кто умел это делать, научили тому же своих детей.
И они научились жить рядом с людьми. Среди людей. В сердцах людей. И те несчастные, чья душа становилась пристанищем дракона, могли убить его только одним способом - вместе с собой.
Люди любят жить. Представляешь, с какой силой нужно желать избавить мир от чудовища, чтобы решиться уйти с ним? Эту силу дает только любовь.
Не всем везло - кто-то терял дракона, лишь побывав на грани между жизнью и смертью, чуть-чуть не долетев до сверкающего загробного мира, а чей-то труп оставался домом монстра, пока не истлевал окончательно.
Я знаю, чего ты хочешь, и говорю: здравствуй, сестра.
Монах улыбнулся, сверкнув крупными белыми-белыми зубами.
В подземных застенках было тепло и сухо от жарко горящих каминов.
- Тебя не видели, и это хорошо. Нежить твоего уровня должен ждать перед казнью как минимум допрос с пристрастием. Я скажу, что ты - безмозглый мертвец, случайно поднятый неизвестным некромантом, шла без цели, пока благодатью Пресветлой не была приведена в храм, и обойдется без пыток. Веди себя соответственно - иначе корчиться на дыбе будем вместе, - наставлял мужчина, запирая клетку.
- А почему ты мне помогаешь? - монах уже был у двери, явно желая быстрее уйти, но все же ответил:
- Потому что сейчас тебе и так есть о чем подумать.
Глава 13.Глава 13.
Die Liebe ist ein wildes Tier
In die Falle gehst du ihr
In die Augen starrt sie dir
Verzaubert wenn ihr Blick dich trifft
Rammstein, "Amour"
In die Falle gehst du ihr
In die Augen starrt sie dir
Verzaubert wenn ihr Blick dich trifft
Rammstein, "Amour"
Морган сидела, прислонясь спиной к шершавому камню стены и полузакрыв глаза. Быть безмозглым мертвяком оказалось сложнее, чем она думала.
Нельзя дышать. Ну и черт бы с ним, но с вредной привычкой оказалось трудно расстаться. Теперь она начинала понимать курильщиков, которые неосознанно тянут руку к губам, когда нельзя курить.
Нельзя двигаться. Почти. После нескольких часов стоять надоело. Решив, что это кому угодно надоест, немертвая сползла по стене - и теперь сидела, воплощая собой безволие. Ступни ее скользнули по полу почти до прутьев решетки; руки были безвольно брошены вдоль тела.
Нельзя говорить. Да и не с кем, даже мысленно - дракон хранил молчание, сочтя это более достойным, чем бессмысленные упреки. А ведь упрекнуть хотелось - Самара чувствовала его ненавидящий взгляд.
Не властен. Обречен... Очень хотелось злорадно улыбнуться. Но нельзя.
Сейчас оставалось только ждать костра; она сделала, что могла, более от нее ничего не зависело. С утоплением не сработало в свое время, даже дважды; эх, надо было сразу понять, что проваленный план и во второй раз не увенчается успехом. Ну да ладно, сколько ей тогда было... Сожжение сработает, даже думать нельзя иначе.
Время снова замедлилось, как будто увязло в трясине. Несколько раз заходили служители - подбросить дров в печи; со страхом и отвращением косились из-под глубоких капюшонов на монстра в клетке и спешили уйти.
Потом вдруг пришли сразу несколько, принесли стулья; застучали деревом о камень совсем рядом. Сейчас придут допрашивать, мелькнула мысль, и веки чуть дернулись, выдавая любопытство. Наверное, можно посмотреть - раз хватило мозгов, чтобы дойти до храма, на это и подавно должно хватить.
Бесцветный взгляд выхватил красивого дородного священника в торжественном синем с белым одеянии; из широких рукавов выглядывали пухлые белые кисти. О, да он же как-то раз вышел на ступени храма поприветствовать Его Светлость... Стало быть, главный.
Сам герцог вошел, с явным трудом переводя дух. Свет пламени резко очертил глубокие складки, прорезавшие его лицо, набрякшие мешки под глазами; седина в коротко остриженных густых волосах горела огненной короной. Нелегко ему дались эти бессонные ночи, и все же держался он прямо, как подобает правителю, и поддерживал сына, видимо, чтобы тот не упал на ровном месте. А такое, пожалуй, было очень возможно - Лоран то и дело спотыкался, да и выглядел, как оживший труп.
На тот же труп, только искрящий от наложенной на него магии, походил давешний монах - измученный, с горящими беспокойными глазами. За ним шли еще двое, в обычных темно-синих плащах с капюшонами.
- Мне стало известно о вашей печали, Ваша Светлость, - полился глубокий красивый голос главного священника. - Но этой ночью, усердными молитвами праведного Витольда, нам удалось завлечь чудовище сюда и заточить, дабы оно не причинило никому вреда.
- Зачем же вы пригласили нас? - герцог даже не пытался скрыть раздражения. - Или в нашем городе все кладбища кишат живыми мертвецами, и обязательно нужно удостовериться, что пойман именно тот, кто нужен?
- Я лишь хочу убедиться, что эта тварь действительно единственная в округе. В противном случае, пострадают жители города, - невозмутимо парировал священник. - Лоран, скажите, вы узнаете это создание?
Юноша боялся смотреть; поднял глаза, вздрогнул - и тут же снова уставился в пол, склонив голову.
- Оно напало на вас? - он затравленно огляделся, натыкаясь на выжидающий взгляд священника и угасший - отца, снова взглянул на существо в клетке, на этот раз прямо в стеклянные глаза.
Самара смотрела, не моргая, нервно водя изнутри языком по искрошенным гнилым зубам, изо всех сил стараясь сидеть неподвижно, чувствуя на себе тревожный взгляд брата Витольда и подозрительный - тех, в капюшонах.
Лоран смотрел, кусая губы до крови, сжав руки в кулаки. И вдруг, не дожидаясь, пока вопрос повторят, рухнул на стул и расплакался, закрыв лицо руками.
Рука, затянутая в черную перчатку, опустилась ему на плечо.
- Вы видите, как ему плохо. Может, оставите мальчика в покое? - раздраженно поинтересовался герцог. И спорить никто не посмел.
Костер сложили к вечеру того же дня. И, несмотря на поздний час, на площади у храма яблоку негде было упасть; любопытные устроились даже на подоконниках и крышах домов, потому что внизу не хватало места. Когда из дверей храма появились служители, ведя на цепи мертвеца, им с трудом освободили дорогу; Самара подозревала, что многих просто задавили насмерть и оттеснили под ноги.
Она шла медленно, шаркая ногами, ни на кого не глядя. Не пытаясь отмахнуться, когда в нее швыряли какой-то дрянью. Не вырываясь, когда ее привязывали к деревянному столбу на вершине дровяной горы.
"...вспыхнешь, как факел, от любой искры!" - пронеслось в голове, когда к промасленным деревяшкам поднесли факел.
"...и помни: ты дерево..." - вдруг вспомнила она. И улыбнулась.
Лоран, в спешке оскальзываясь на камнях, спешил к обычному месту встречи; солнце уже клонилось к закату.
- Извини, я сегодня поздно... - повинился он. - Я не хотел, правда, но мы с отцом разбирали несложные дела, ну и... немного увлеклись. Ты сердишься, наверное, да? Тебе и так тут плохо, а я еще заставил столько ждать... не обижайся. Больше не буду, правда. И у меня для тебя кое-что есть.
Вытащил небольшую плоскую фляжку:
- Брат Витольд говорит, что это тебе поможет. Он сам делал; говорит, отличная вещь, тебе станет легче...
Он говорил так ласково, словно упрашивал больного ребенка выпить горькое лекарство; слегка взболтав фляжку, откупорил ее и вылил рубиново-красный раствор к корням молодой оливы.
Тонкие зеленые веточки качались от малейшего ветерка; когда же ветер дул чуть сильнее, шелест листьев становился похож на неразборчивый шепот. Лорану нравилось устроиться под деревцем и слушать, что оно говорит. Сейчас, например, листья говорили: "Спасибо..."
@темы: Японский клен